Ровно год назад, в такой же теплый вечер, они сидели в этом кабинете и пили чай из этих же армудов, когда позвонил начальник одного из отделов внутренних дел Москвы.
– Тут взяли старого хрыча одного. Очень похож на «велосипедиста». Крутился вокруг «подставы» нашей.
Это был триумф. И вменили «велосипедисту» даже те преступления, о которых он сам давно позабыл.
И вот ровно через год в этом же тесном кабинете в старом московском особняке, где расположена следственная часть Главного следственного управления города, они думают все ту же вечную думу – как прижать очередных душегубов. Именно сегодня в деле Мопса появился просвет. И нужно использовать появившуюся возможность. Главное, не ошибиться, выбрать единственно верную тактику.
– Фильмы помнишь старые советские? Сидит седой полковник милиции и задумчиво вопрошает к небесам: брать или не брать, – усмехнулся Титов.
– Было такое, – кивнул Капанадзе.
Они битый час пытались решить, что делать с новой информацией и появившимися фигурантами. По идее задерживать надо и двух коммерсантов, и первую жену пропавшего Мопса.
– Взять их. А доказуха? Косвенная и неубедительная, – резонно отметил Капанадзе. – Отпускать ведь придется. Тогда мы с тобой не отмоемся.
– И дело погубим, – кивнул Титов.
– Лучше их тщательно подработать.
– С одной стороны, – согласился Титов. – Но ты с другого бока погляди. Убийство совершено недавно. Эти Болек и Лелик люди изнеженные, с далеко не железными нервами. Они и так издерганы, а мысль о тяжелой длани правосудия их ужасает. Если их резко взять в оборот – глядишь, сначала по камере поплывут. А дальше – дело техники.
– То ли поплывут. То ли не поплывут. Кавалеристские наскоки умерли с появлением танков.
– Ну да. Новый процессуальный кодекс посильнее вражеских танков будет… Хорошо, давай окружать их по полной программе.
– Тогда ты мне должен завтра сделать судейское постановление на прослушку их телефонов, поручение на детализацию телефонных переговоров и отдельное поручение на проведение ОРМ в отношении трех фигурантов.
– Попытаюсь. Главное с судом решить. В Мосгорсуде сейчас сезонные очереди.
– И еще надо по движению денег по счетам «Альгамбры» поработать. Тут помощь Управления по борьбе с экономическими преступлениями пригодится.
– Числится у нас один опер УБЭПа в следственной группе.
– Отлично. Ему и карты в руки. А я пока попытаюсь за фигурантами наружное наблюдение выставить.
За три дня первоначальный план был выполнен. Необходимые судейские постановления получены, задания на проведение оперативно-розыскных мероприятий выписаны и утверждены. Самую большую битву пришлось выдержать, выколачивая из руководства точки на прослушивание телефонных переговоров. В управлении образовалась группа товарищей, которые правдами и неправдами приватизировали весь лимит на прослушивание телефонов. И ладно бы для пользы дела. Но часть абонентов просто тупо слушали за мзду. Даже негласный тариф установился – две-три тысячи долларов за день прослушки. Сколько скандалов было по этому поводу, сколько уголовных дел возбуждалось, но все равно снова находились ухватистые сволочи, делавшие этот бизнес.
– Кто говорил, что дело резонансное? – спросил Капанадзе зам. начальника МУРа. – Без прослушки мы не задокументируем фигурантов. И вся работа насмарку.
– Ладно, – кивнул руководитель, лицо его выражало почти физические страдания. – Бери две внелимитные точки.
С наружкой оказалось немного полегче. Бригаду скрытого наблюдения сняли с объекта «Марго» и перекинули на Болека. Но больше ни одного разведчика Капанадзе не получил.
Полубогатова вообще выпала из поля зрения. Где она остановилась – никто не знал. А ее мобильный телефон включался раз в три дня, и все в разных местах.
В общем, колпаком, хоть и изрядно дырявым, полицейские основных фигурантов накрыли. И для затравки решили чуток раскачать их. Титов вызвал Лелика и Болека на допрос. И задал несколько неприятных вопросов по деятельности фирмы «Альгамбра», счетам и циркуляции денег.
После этого можно было несколько дней наслаждаться сводками прослушки. Друзья взахлеб обсуждали и суку следователя, и как «эта тварь, нафуфыренная Маргарита» воду мутит и что наверняка полицаев и прокурорских купила.
После обеда Капанадзе читал очередные матюги фигурантов, отчеркивая желтым маркером избранные места. К сожалению, там не было ничего, что свидетельствовало бы как против коммерсантов, так и в их защиту. С Полубогатовой они переговаривались раза три. О какой-то недвижимости в Испании, о том, где лучше покупать элитные автомашины. И тоже костерили на все лады Маргариту Гольдину – этот процесс им доставлял, судя по всему, большое удовольствие.
Капанадзе пролистнул очередную страницу сводок. И впервые наткнулся на нечто действительно интересное. Болек (Б) беседовал с Полубогатовой (Т):
«Т: В казино решила вложиться в Испании.
Б: А у вас там что, все не как у людей? Игорный бизнес не под бандитской крышей?
Т: Нет, там немного по-другому. И я со всеми там утрясла. Меня там ценят потому что…
Б: Танюша, а как мы тебя ценим!
Т: Но с начальным капиталом вечная проблема.
Б: Мы что, тогда тебе мало перекинули?
Т: Лучше бы побольше.
Б: Чтоб мы так жили, как вы прибедняетесь… Ладно, подумаем. Только позже. Пока у нас на шее эта шалава со своим Вованом, аудит, полиция. Тысяча казней Египетских!
Т: Да чего ты мне рассказываешь. Не знаю, что ли?
Б: Поможем. Но учти, там и наша скупая доля будет.
Т: Боря, я тебя когда-нибудь обманывала?
Б: Еще нет.
Т: Ах ты сатир старый…
Б: Шучу, шучу, шучу…»
Этот разговор подтверждал версию о том, что деньги со счетов «Альгамбры» Лелик с Болеком гнали именно первой жене Мопса. И они все увязли в каких-то общих финансовых аферах. А значит, и версия о том, что Мопс узнал о махинациях за его спиной, потребовал объяснений, на чем и закончил свое бренное существование, не лишена оснований.
Все это, конечно, не прямые доказательства, но есть, чем давить на допросах.
В кабинет забежала Принцесса.
– Шеф, жизнь налаживается, – сообщила она.
– Бакс упал? США цунами смыло?
– Не, все не так глобально, шеф. Икона хлебниковская нашлась, которую у Мопса увели из сейфа.
– Откуда дровишки?
– Девятка порадовала.
– Арбат, что ли? – спросил Капанадзе, зная особую любовь девятого отдела МУРа, прикрывающего места сбыта похищенного, именно к этой улице. Пару лет назад несколько оперативников девятки погорели на крышевании арбатских антикварных магазинов, скандал был жуткий.
– Арбат, – кивнула Принцесса.
– Где сама вещь?
– В кабинете у директора магазина «Арбат-Антик»… Что делать будем?
– А что делать? Поехали.
– Всех в асфальт закатаем, – выдала Принцесса.
– Молодец. Быстро учишься, – произнес Капанадзе, запирая сводки прослушки в сейф.
Глава 17
Был уже шестой час. Капанадзе взял Коляныча – опера с девятки, огромного, патлатого, задиристо наглого, как и положено по работе. Потом, пробиваясь сквозь пробки, как ледокол «Ленин» через льды, добрались до следственной части, объяснить ситуацию Титову. Тот быстренько вынес постановление о выемке и выказал желание лично ее провести. И вся честная компания отправилась на мероприятие.
Капанадзе покрутился вокруг Арбата с полчаса, пытаясь пристроить свою «Тойоту Камри» в тихих арбатских переулках, плотно заставленных автомашинами. Когда это, наконец, удалось, вся честная компания направилась к магазину «Арбат-Антик», расположенному напротив памятника Пушкину и Гончаровой.
На Арбате антикварных магазинов пруд пруди, поскольку именно здесь толпятся иностранцы и другие гости столицы. В основном торг идет иконами. Более изысканные вещи скрываются в незаметных полузакрытых галереях в тихих арбатских переулочках.
– Я хозяина этого «Антика» давно знаю, – объяснил Коляныч. – Такую пиранью сразу за жабры надо брать, чтобы и пикнуть не успел. Дай ему немножко продышаться, тут же выворачиваться начнет.
– Возьмем. За жабры. С пролетарской ненавистью, – кивнул Капанадзе. – И в асфальт закатаем.
Следователя и Принцессу до времени оставили на улице, а Капанадзе и Коляныч отправились в магазин.
Там все стены как броней были покрыты сотнями икон, в основном ширпотреб девятнадцатого века. И небольшой кабинет хозяина этого заведения тоже был завешан святыми ликами. От их обилия рябило в глазах.
Нежданные гости прошли в директорский кабинет.
Густо заросший бородой и патлами, похожий на Карла Маркса хозяин антикварного магазина висел на трубке и отчаянно делил с кем-то дивиденды от сделки:
